Многие виноделы относятся к этикетке как к произведению искусства. Наверное, самый известный пример – Шато Мутон Ротшильд, этикетки для которого уже более полувека рисуют самые знаменитые художники, среди которых были и Пикассо, и Дали, и Шагал. Мало кто из виноделов рисует этикетки сам. И уж точно никто не делает это так круто, как Манфред Кранкл – культовая фигура мирового виноделия последних двадцати лет. Каждый винтаж его Sine Qua Non выходит не только с новой этикеткой, но под новым именем. Цикл статей Мити Харшака, посвященных говорящим этикеткам, открывается историей бренда Sine Qua Non. Поехали!
Фото www.cultwine.com
Sine Qua Non
Я только однажды пробовал его вино (100 баллов по Wine Advocate), и для меня его произведения относятся в большей степени к миру дизайна и визуального искусства. По крайней мере, остается утешать себя таким образом, ведь я не могу себе позволить выложить за бутылку вина четырех-пятизначную сумму.
Фото californiawinereport.blogspot.com
Манфред Кранкл – самоучка, он никогда не учился ни виноделию, ни изобразительному искусству. Тем не менее коллекционеры всего мира годами ждут возможность вступить в клуб и покупать вино напрямую у производителя. Ведь магазинные и аукционные цены в разы превосходят стоимость, за которую Манфред продает свои вина немногим счастливчикам. Некоторые этикетки от ранних винтажей Sine Qua Non сами стали предметами коллекционирования. Вина «Мародер», «Потаскуха», «17-й гвоздь в моем черепе» признаны произведениями не только винодельческого, но и графического искусства.
«Я вырос в Австрии, в очень небогатой семье, в бедной семье, если уж быть до конца откровенным. И в этой среде занятия искусством не считались чем-то серьезным или заслуживающим внимания. Да и я сам никогда не относился к своим рисункам как к чему-то значительному до тех пор, пока мы не начали наш винный проект. Тогда-то и оказалось, что я могу в одном деле совместить две своих страсти –искусство и виноделие».
Идея для этикетки
Манфред Кранкл создает свои произведения в различных техниках – это карандашные рисунки, фотография, линогравюра и ксилография.
«Когда я был моложе, я находился под большим влиянием таких художников, как Кате Кольвитц, Эрих Хекеля, и немецких экспрессионистов. Мне нравились их плотные эмоциональные ксилографии, но я никогда не думал, что сам смогу сделать что-то подобное. Мои первые ксилографии я резал на досках от винных ящиков, хуже которых для ксилографии, наверное, сложно что-либо придумать – от них не добиться гладкой текстуры дерева, много заноз и сколов. Но мне нравилась сама негативная вывернутая техника ксилографии – ты работаешь с зеркальным отражением и создаешь изображение, удаляя лишнее. Это полная противоположность рисунку и живописи. Я тогда относился к ксилографии скорее как к интеллектуальной игре. Мне нравилось, что в каждом оттиске гравюры был элемент неожиданности. Каждый раз оттиск немного отличается от того образа, который ты себе воображал. Не все техники удачно подходят для создания винной этикетки, но ксилография, на мой взгляд, идеально ложится на этот жанр».
Когда Манфред озвучил друзьям свою идею выпускать вино каждый год с новым именем и с новой этикеткой, почти все покрутили пальцем у виска и сказали, что это, пожалуй, самая идиотская затея, о которой им доводилось слышать. Все предрекали ему неудачу. Один из друзей-виноторговцев заявил ему: «Ты что, с ума сошел? Все производители только и делают, что стараются добиться узнаваемости бренда!» Но было еще и официальное препятствие в лице Ведомства по торговле и налогам, с которым необходимо согласовывать дизайн винных этикеток.
Про цензуру
«Самое смешное, что у них нет какого-то четко прописанного регламента относительно этикеток для вина, которые они могут согласовать или отвергнуть. Поэтому решается все зачастую просто по вкусу того или иного чиновника. Они могут взять и отправить твою этикетку с отказом: “Нет, нам не нравится”».
Удивительно, что одна из самых провокационных этикеток «Потаскуха» была согласована без каких бы то ни было комментариев. Зато парная ей этикетка «Хорошая девочка», на которой был изображен обнаженный мужчина, склонивший голову на колени монахини, была категорически отвергнута с аргументом, что «это просто очень дурной вкус». «Это меня просто взбесило!» – говорит Манфред. Торчащий сосок на этикетке «Тело и душа» также подвергся цензуре. А по поводу крупного изображения сетчатых чулок на этикетке под названием «Сеть» разгорелась дискуссия. Но в итоге доводы Манфреда об абстрактном характере этой работы были отвергнуты. А этикетку «Однорукий и слепой», на которой был изображен мужчина за рулем, посчитали пропагандой вождения в нетрезвом виде.
Но внимание, которое привлекает художественное творчество Манфреда Кранкла, не мешает его основной профессии. Кранл говорит: «Мой бизнес – виноделие, а графика – это всего лишь упаковка для продукта. Я реалист и понимаю, что как художник я не очень. А занимаюсь этим потому, что мне просто нравится, и вообще этот метод работает в рамках винного проекта. Да и вообще, какой я художник?! Я – винодел!»
Кранкл со своей женой Элейн (C); Hollerin ‘M (L) и Whisperin’ E (R) названные в их честь. Фото: Wine-Searcher|Кевин Винн
Элен и Манфред Кранкл
«Наше вино рождено страстью и мечтой. Мы хотели сделать что-то совершенно особенное, что смогло бы пленить сердца любителей вина по всему миру. Сначала это казалось каким-то недостижимым и далеким, но мы решили попробовать осуществить эту мечту. И мы сделали Sine Qua Non в количестве бесконечных четырех с половиной бочек Сира. Мы назвали тот винтаж “Дама пик”».
Первый опыт оказался фантастически удачным, он превзошел наши самые смелые ожидания и по-настоящему изменил всю нашу жизнь. Начавшись как простое увлечение, виноделие не только превратилось в основную работу, но поглотило нас без остатка. Сейчас все, что мы делаем, связано с вином.
Как четыре бочки стали четырьмя виноградниками
Первые четыре с половиной бочки со временем превратились в четыре виноградника, большую, дружную и трудолюбивую команду, новую винодельню и радующее нас количество преданных любителей нашего вина по всему миру. На самом деле так много людей интересуются нашим вином, что нам пришлось даже сделать такую отвратительную штуку, как лист ожидания.
Мы с удивлением и радостью принимаем огромный поток откликов от энтузиастов винной культуры, от критиков и журналистов со всего мира. И для нас это служит стимулом, чтобы никогда не изменять себе, становиться лучше и оправдать доверие тех, кто поверил в нас с той поры, когда первые сто ящиков вина покинули наши подвалы – это было всего двадцать лет назад!
Sine Qua Non The cult of cults, October 2012 robertson wine tastkings
Несмотря на то, что в нашей винодельне первую скрипку играют Сира и Гренаш с поддержкой оркестра из сортов Мурведр, Рузан и Вионье – традиционных сортов винограда родом из долины Роны, мы противники догм и ритуалов, иногда ошибочно трактуемых как традиция. Мы также возделываем такие «не-ронские» сорта, как Пти Мансен, Торига Насьональ, Грациано и Пти сира. Мы верим в разнообразие.
Работа не по канонам, а от сердца
Мы не работаем по канонам науки виноградарства или виноделия. Наша цель в том, чтобы все наши усилия чувствовались в каждом бокале Sine Qua Non. Мы всегда старались слушать и понимать мать-природу, чтобы оправдать ее щедрые дары. Солнечное и теплое место под названием Калифорния – благословенная земля, рождающая спелые и ароматные, изящные и сбалансированные вина, которые говорят и на языке сердца, и на языке разума. Наши вина хороши и молодыми, но с каждым годом каждое из них взрослеет и становится уникальной личностью со своим характером, они удивляют от первого глотка до последней капли. Вино делает вас счастливым и приносит свет и улыбки на ваши лица. Наше вино дарит вам часть той любви и радости, с которой оно было сделано. In vino veritas!
196 бутылок за $375 000
В декабре 2014 года на Нью-Йоркских винных торгах аукционного дома «Сотбис» были представлены редкие винтажи Sine Qua Non. Коллекция из 196 бутылок различных винтажей, выставленная на продажу частным коллекционером, была продана за $375 000 (в среднем по $1917 за бутылку). Самым дорогим лотом из вин Sine Qua Non стала коллекция из пяти бутылок – четырех белого вина и одной розового, проданной за $67 375. Ранее одна бутылка розового Sine Qua Non «Дама червей» была продана за $42 780. Лот из четырех бутылок розового вина урожая 1997 года был продан за $42 875 (по $10 719 за бутылку). «Некоторые из этих вин чрезвычайно редки, никогда не были в аукционной продаже, и мы их больше никогда не увидим в рынке», – заявил винный эксперт аукционного дома «Сотбис» Коннор Кригел. Четырнадцать вин Sine Qua Non обладают рейтингом 100 баллов по Wine Advocate, и еще одиннадцать набрали по 99 баллов.
МИТЯ ХАРШАК, дизайнер, учредитель и главный редактор журнала «Проектор», руководитель Школы дизайна НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге
Однажды мне попалась фраза о том, что принадлежность человека к европейской цивилизации отличают по пристрастию к трем продуктам брожения: хлебу, вину и сыру. Любовь к вину действительно штука цивилизационная и тем интереснее, когда виноделие становится частью культуры. Могу сказать, что для меня оформление вина играет большую роль при выборе. Если винодел вложился в бутылку, постарался сделать ее красивой, уделил внимание полиграфическому производству, то это уже некая гарантия того, что внутри меня ждет неплохое вино.
